Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн" - Страница 7

Женщины направились к лестнице, ведущей на террасу, куда выходила стеклянная дверь гостиной.

— Как дела, Джованна? Ошибаюсь или ты в самом деле поправилась?

— Что поделаешь, люблю поесть!

— А вилла разве не должна быть закрыта?

— Да, она уже месяц как закрыта. Но вчера мистер посол…

— Он приехал с женой?

— Нет-нет, не он. Приехал какой-то мистер из Лондона с запиской от посла… Даже два мистера. Я отвела им комнаты на втором этаже. Один сегодня утром уехал, а другой…

— Здесь?

— Да, он сказал, что ждет вас.

— Не знаешь, что это за мистер?

Джованна пожала плечами.

Мерилен улыбнулась ей, поднялась на террасу и, открыв стеклянную дверь, вошла в гостиную.

В пустой полутемной комнате все было в полном порядке. В небольшом камине горел огонь. И Мерилен, осмотревшись, прошла к нему, чтобы избавиться от ощущения холода, охватившего ее, как только она вошла сюда.

— Мисс Ванниш?

Она обернулась. Какой-то человек, появившийся, как ей показалось, из ниоткуда, шел ей навстречу. Высокий, элегантный, улыбающийся.

Тот самый человек с тонкими чертами лица и аристократическими манерами, который восемнадцатого октября хладнокровно убил в Вене у газетного киоска на площади Альберта Георгия Волкова, высокопоставленного чиновника КГБ.

— Прошу вас, мисс, садитесь. — Он указал на кресло. — Что будете пить?

— Скоч, спасибо. Без соды и льда.

Человек подошел к бару и приготовил напитки.

— Могу вообразить, что вы сейчас думаете. Непростительно, что я до сих пор не представился. — Он протянул ей бокал. — Прошу прощения. Дело в том, что я… что у меня нет имени. Или, вернее сказать, оно было, но я не помню его. За эти годы я так часто менял имена, что теперь и сам не знаю, кто же я такой. — Он сел напротив. — И поэтому, когда действительно необходимо, я беру себе фамилию… Контатти, кстати, в переводе с итальянского это означает контакты.

— Контатти…

— Не нравится? Явно вымышленное имя, это же ясно.

Он любезно поднял бокал. Они выпили.

— Если я так бесцеремонно занимаю ваше время, то лишь потому, что мне известно — ваши планы сорвались.

Мерилен внимательно слушала, пристально глядя на него. «Как он узнал об этом?» — подумала она.

Контатти широко улыбнулся:

— Я многое знаю о вас, мисс Ванниш. Поэтому советую не слишком удивляться, чтобы не задавать ненужных вопросов.

— Вопросы, на которые вы определенно предпочли бы не отвечать.

— Совершенно верно. Вы говорили кому-нибудь, что приедете сюда?

— Нет.

Контатти явно остался доволен ответом и согласно кивнул. После выразительной паузы он вновь заговорил, рассматривая бокал, который держал в руке:

— Вы когда-нибудь думали о том, что ваша работа, особая, деликатная, неизбежно касается и вашей личной жизни?

Она не шелохнулась, ничего не ответила.

— Вот уже три года вы выполняете, и с честью, надо отдать вам должное, обязанности секретаря посла ее королевского величества в Риме. Конечно, вас предупреждали, что следует быть очень осторожной в выборе знакомств и… дружеских отношений.

— И что же?

— Итальянские друзья… Иностранные друзья… Нужно уметь выбирать, не так ли? — многозначительно заметил он.

Она выпрямилась.

— Мистер… Контатти, не понимаю, к чему вы клоните, говоря таким тоном.

— Я имею в виду мистера Уэйна.

Она постаралась взять себя в руки. Однако не произнесла вслух вопрос, который хотела задать, и продолжала пристально смотреть на Контатти.

— Вы знакомы с ним меньше двух месяцев. А известно ли вам, кто такой на самом деле Питер Уэйн?

Он наклонился к ней, чтобы зажечь ее сигарету, и, заметив, что рука женщины дрожит, улыбнулся.

— Закончил филадельфийский университет по специальности социология, профессиональный дипломат. Мистер Уэйн уже восемь лет работает в ЦРУ. Его обязанности сотрудника торгового отдела в американском посольстве в Риме только прикрытие. Я действительно должен верить, что никто не предупредил вас о настоящей работе вашего… друга?

Она покраснела.

— Нет, мне никогда не приходило в голову собирать информацию о людях, с которыми я встречаюсь.

— Значит, вы не знали. Наш посол, наши сотрудники ничего не сказали вам…

— Даю слово. И могу также заверить, что никто никогда ничего не говорил мне и о вас, мистер… Контатти.

— И все же вы догадываетесь, какова моя роль, не так ли?

— Похоже… вы…

Контатти кивнул:

— Да. У вас прекрасное воображение, мисс Ванниш.

— И поэтому я вполне допускаю также, что Уэйн, прежде чем приехать в Рим, работал в Гонконге, Сайгоне, Сантьяго, Лиссабоне, Анголе, Родезии… И может быть, даже в Далласе!

— Может быть, не во всех этих местах, но в некоторых несомненно, если сегодня является главной фигурой ЦРУ в Италии.

Стараясь справиться с волнением, она прошла к бару и налила себе еще скоча. Контатти тоже поднялся и подошел к ней.

— Простите меня, мисс, у вас никогда не возникало впечатления, будто мистер Уэйн хотел бы знать некоторые подробности о вашей работе в нашем посольстве?

— Нет. Никогда. С другой стороны, мои обязанности довольно просты… А что, мы разве перестали быть союзниками Америки?

— Конечно мы союзники. Америка нас защищает. Почти всегда. — Он прошел к камину и поворошил угли. — А почему не состоялся ваш уикенд?

— Он… Уэйн… сказал мне, что у него возникло неотложное дело. Какая-то торговая делегация… нигерийцев.

Контатти произнес, как бы размышлял вслух: